В детском саду, где я и дневал, и ночевал, воспитателем была Мария Васильевна. Приобщала меня к цивилизованной жизни. Отец круглый год находился в оленеводческой бригаде, лишь время от времени приезжал в центральную усадьбу в Гижигу. Когда умерла мама, ему стало невмоготу ставить на ноги нас восьмерых. Я был седьмым в семье, а самую младшую взяли под свою опеку дедушка Виталий и бабушка Улита. Раннее детство я провел с отцом, и когда меня приняли в детский сад, я не умел говорить по-русски. Мария Васильевна учила меня русским словам, и я не остался в долгу — начал обучать её разговаривать по-эвенски. — Мария Васильевна, когда я приду, то говори мне «Дорова», значит, здравствуй. На том и порешили. — Дрова, Сеня! — бойко с выражением по-солдатски отчеканила воспитательница, придя утром на работу. — Да не дрова, а дорова! До-ро-ва — это же очень просто, — с досадой я посмотрел на свою «ученицу». Раньше, в советские времена, в детском саду, в школе и в больнице во время обедов давали различные фрукты и овощи — витаминизация. Мне очень нравились яблоки. — Какой вкусный и большой ягода, Мария Васильевна, — говорю воспитательнице, с хрустом поедая спелый зелёный плод. — Это не ягода, это фрукт, и называется яблоком. — А что такое фрукт? Я в тундре не видел такого. — Оно растёт далеко отсюда, там, где тепло. — Правда, тепло? А ты не обманываешь меня? Разве бывает всегда тепло? — удивлялся я. — У нас только летом можно ходить без куртки и не мёрзнуть, а в остальное время холодно бывает. Да и то дожди с туманами над тундрой гуляют. — Есть такие места на земле, где целый год можно ходить без куртки и не мёрзнуть. — Наверное, там олени всегда жирные бывают? Им не приходится голодными копать глубокий снег, чтобы поесть ягель.Воспитательница зареклась продолжать беседу, остерегаясь всё новых и новых вопросов. Ведь в скором времени должна прийти нянечка, чтобы забрать оставшихся детей и отвести их в ночную группу. — Дрова, Сеня! — Да не дрова, а до-ро-ва. Ты, наверное, в школе училась плохо, Мария Васильевна, раз не можешь запомнить. — Хорошо, запомнила: до-ро-ва, до-ро-ва! На завтрак, как обычно, давали молочную кашу. — Эрэк молоков, манный кашав кэнелич бивэттэн. Чакты бидай, минду боли улрыв, олрав — тарав аидмар бивэттэн. — О чём ты говоришь? Я не понимаю тебя. — Молоко, манная каша — не вкусно, будьте добры, дайте мне мясо или рыбу — всё-таки это лучше. Как обычно, попив чай с хлебом, намазанным маслом, я незаметно для воспитателя переливал кашу соседям по столу. Конечно, воспитательница ругала за это, но ничего со мной поделать не могла. После завтрака выходили всей группой на прогулку. — Шарик! — так по несколько раз кричали мы всеми группами, находившимися на территории, вслед улетающему в неизвестность зонду, запущенному местной метеостанцией. Вдоволь нагулявшись, мы, обмениваясь впечатлениями, заходили в игровую, где находились до обеда. На обед давали крупные оранжевые яблоки, попробовав их, я начал машинально глазами искать воспитателя, так и не найдя её, положил яблоко под подушку. Самое мучительное было время послеобеденного сна, и, чтобы его скоротать, мы рассказывали друг другу различные истории. Я обычно говорил об оленях, волках и медведях. Другие дети рассказывали, как летали в самолетах, ездили в машинах и на мотоциклах, плавали на моторных лодках. От зависти и обиды я стал приукрашивать свои истории: мол, выстрелами из ружья убил двух волков, ранил медведя, а в прошлом году вообще поймал маутом (арканом) оленя. — Всем спать, не шумите, — резким строгим голосом прерывала наши увлеченные беседы, переходившие в жаркие споры, воспитательница. Читает автор Полный текст эпизода: https://clck.ru/3QbeYv Проект осуществлен командой подкаста «Ваши уши».Следите за нами во всех соцсетях @vashiushi
